Обсуждали мысль, что внутренняя сила берется из аскез.
В какой-то степени, я с этим согласен. Внутренняя сила берется из следования собственному кодексу - в чем бы этот кодекс ни заключался. Не тратить время на разговоры с теми, кто заведомо тупее. Не входить в додзё без поклона. Не есть сахар. Что угодно. У каждого свое.
Но есть одна ловушка. Запрет должен идти от сердцевины и больше ни от чего. Можно не есть сахар, потому что ты и так толстый, тебе за это стыдно, и ты все это тихо ненавидишь. А можно - потому, что действительно, без внешних подталкиваний, ощущаешь свое тело как храм, и не хочешь в этом храме мусорить. И сработает только второй вариант. Первый будет не прокачивать силу, а сжигать.
Ну и, конечно, следование кодексу должно требовать некоторого внутреннего усилия. То, что получается само по себе - это не тренировка.
И вот чем больше в человеке такого кодекса - тем выше его радиус влияния. Тем чаще его слова незаметно переходят из категории болтовни в категорию заклинаний.
В какой-то степени, я с этим согласен. Внутренняя сила берется из следования собственному кодексу - в чем бы этот кодекс ни заключался. Не тратить время на разговоры с теми, кто заведомо тупее. Не входить в додзё без поклона. Не есть сахар. Что угодно. У каждого свое.
Но есть одна ловушка. Запрет должен идти от сердцевины и больше ни от чего. Можно не есть сахар, потому что ты и так толстый, тебе за это стыдно, и ты все это тихо ненавидишь. А можно - потому, что действительно, без внешних подталкиваний, ощущаешь свое тело как храм, и не хочешь в этом храме мусорить. И сработает только второй вариант. Первый будет не прокачивать силу, а сжигать.
Ну и, конечно, следование кодексу должно требовать некоторого внутреннего усилия. То, что получается само по себе - это не тренировка.
И вот чем больше в человеке такого кодекса - тем выше его радиус влияния. Тем чаще его слова незаметно переходят из категории болтовни в категорию заклинаний.